«Металлист», «Пионер», «Ёрш»  –
провокаторы  корабли и их капитаны.

Часть II

Газета «Правда» за № 132 от 28 сентября 1939 г. опубликовала Сообщение ТАСС: «27 сентября около 6 часов вечера неизвестной подлодкой в районе Нарвского залива был торпедирован и потоплен советский пароход «Металлист», водоизмещением до 4000 тонн. Из состава команды парохода в количестве 24 человек дозорными советскими судами подобрано 19 человек; остальные 5 человек не найдены».

Правдой в этом сообщении было лишь название газеты, остальное, от начала до конца, являлось лживым.

Начнём со слов «советский пароход “Металлист”». C той поры и до наших дней, есть журналисты, что пытаются искать в Морских Регистрах сведения о несуществующем пароходе. Не значился он никогда и в военно-морских справочниках.

Ряд авторов предлагал вниманию читателей сведения об одноименных судах, и даже подводной лодке. К нашей теме это не относится.

Был когда-то военный транспорт «Металлист», принадлежавший ОПСТиГ – Отделу Портовых Судов Тыла и Гаваней Кронштадта, ходивший под флагом вспомогательных судов РККФ СССР, имевший вольнонаёмную, гражданскую команду и не считавшийся ни боевым кораблём, ни гражданским судном. Его-то, по воле случая, и вовлекли в военно-политическую авантюру.

Построенный в 1903 г. в Ньюкасле (Англия) в качестве сухогруза, пароход имел 1382,06 брутто и 821,88 нетто регистровых тонн, при размерениях в футах 230,6 х 36,0 x 16,0. Одна вертикальная паровая машина тройного расширения , мощностью в 660 л. с. развивала ход до 9 узлов. [«Русский торговый флот», список на 1 января 1916г. МТ и П. Российской имп. Петроград, 1916г.,стр.36] Менялись хозяева, а с ними и названия судна: в 1903 г. он был „Sirius”, в 1907 г. „Svanska Bay”, в 1915 г. „Martin”, приобретённый Ревельским акционерным обществом «А. М. Лютер».

Шла Мировая война, и 16.08.1915 г. «Мартин» мобилизовали в Транспортную Флотилию. (Однако в « Боевое расписание Балтийского флота на 1916г.» Стр.19 почему-то не включили. Возможно был в ремонте)

Осенью 1917 г. он уходил из Ревеля, эвакуируя «от германца» оборудование заводов. Информация об участии в «героическом» Ледовом походе из Гельсингфорса [С.Ф.Эдлинский, И.И.Яковлев «Транспортный флот в Ледовом походе, 1918г.» М 1959, стр.124] не соответствует действительности.

8 апреля 1918 г. «Мартин» уже находился в Кронштадте, борт о борт с судном «Услужливый» (что выявил более внимательный исследователь архивного фонда Л.А.Яковенко – РГА ВМФ Ф.Р-172, оп.2 д. 69 25)

Оказавшимся на чужбине эстонским морякам некуда было податься. До окончания Гражданской войны они оставались на судне, сохранив его в технически исправном и не разграбленном состоянии.

10.07.1918 г. флот передал «Мартин» Петроградскому районному Управлению Водного Транспорта (РУПВОДу), где его переименовали в «Свободу».

По Тартускому мирному договору 1920 г. судно следовало бы вернуть Эстонии. Имя «Мартин» даже значится в Эстонском Морском Регистре. «Eesti Vabariigi Laeva Register», 1923. Tallinn (Однопалубное грузовое судно 1382 brt, 822 nrt 70,5 x 11,0 x 4,52 м).

Однако вопреки договору, вместе с 9 другими , с надеждой внесёнными в Регистр и ожидаемыми к возврату, возвращено не было. („Activ” стал «Революционером», „Christian” – «Пролетарием», „Concordia” – «Кингисеппом», „Hurricäne” – «Делегатом», „Ilse” – «Иваном Лысковским», „Linell” – «Красным Петроградом», „Orkan” – «Софьей Перовской», „Osilia” – «Желябовым» и ледокол „Stadt Reval” – «Октябрём».)

Здесь перечислены лишь те суда, что были внесены в Регистр, фактически же в Петроград увели большее число транспортных судов, не считая буксиров и шхун.

Вернулись от РСФСР лишь два судна:

• ледокол «Волынец» 30.12.1922г. в Хельсинки в один день передали от Финляндии – РСФСР и от РСФСР – Эстонии. С 29.12.1922 он получил новое имя «Суур Тылл» (Suur Tõll)
• другим был небольшой паровой траулер «Сааремаа» . (б.«Николай), выпущенный из Петроградского порта ещё 03.12.1921г. Ледокол «Вьюга» вывел его до Шепелевского маяка, где, маневрируя при штормовой погоде во льдах, протаранил и потопил, с командой в 15 чел. и 4 пассажирами (спасённых не было). Известно, что ленинградские аквалангисты многие годы мечтали найти судно и затонувшие на нём ценности.

По оптации на Родину в 20-е годы вернулась большая часть прежней команды. Кто этого не сделал, при арестах 30-х годов мог пенять только на себя, да было поздно.

Осенью 1922 г. советские боевые корабли во главе с линкором «Марат» совершили первый учебный поход через весь Финский залив до выхода в Балтийское море. Стало ясно, что Морским Силам необходим специализированный транспорт-угольщик. Для этого 12.07.1923 г. военные забрали себе «Свободу» и переименовали в «Металлист».

Зона плавания советских кораблей расширялась. 20-27.06.1925 г. линкор «Марат» под флагом Наркома по Военным и Морским делам М. В. Фрунзе в сопровождении дивизиона эсминцев совершил переход до датских проливов. Демонстративно отдав якоря в Кильской бухте, «Марат» бункеровался с «Металлиста». Многие годы это был единственный военный транспорт-угольщик Краснознамённого Балтийского Флота.

С тех пор в штабах и на кораблях звучал брошенный М. В. Фрунзе девиз: «Стать хозяевами моря». До перевода линкоров при модернизации на жидкое топливо («Марат», 1928-31 гг., «Октябрьская революция», 1931-34 гг.), «Металлист» был их верным попутчиком в походах.

25 декабря 1929г. «Металлист» бункеровал в Кильской бухте линкор «Парижская коммуна» и крейсер «Профинтерн», совершавшие переход на Чёрное море. В июне 1935г. там же он пополнял топливом переходившую в Кольский залив плавмастерскую «Красный горн», передаваемую Северной Военной флотилии. [С. С. Бережной «Корабли и вспомогательные суда советского ВМФ, 1917-1928г.г.» М. 1981.] Согласно этого исторического справочника, «Металлист» при водоизмещении 1850 т имел размерения 77,9 х 11,2 х 5,1 м. Паровая машина в 650 л.с. развивала ход до 8 узлов

Параллельно с Кильской бухтой, осваивалась ближайшая к Эстонии Лужская губа. Ежегодно в ходе манёвров Балтфлота и Ленинградского военного округа, с «Металлиста» десантными понтонами высаживались на берег пехотные подразделения Красной армии, и даже артиллерийские батареи в конных упряжках. Об одном из таких десантов в книге «Корабли нашей юности» (Лениздат 1968 г.) образно рассказал военный корреспондент И. А. Ананьин, которому однажды довелось исполнять обязанности военного коменданта «Металлиста».

Но вот настал сентябрь 1939г. На западе стонала польская земля от вторгшегося 1 сентября Вермахта и шедшей с 17 сентября на встречу с ним Красной армии.

Опасаясь возмездия польской авиации (нельзя было исключать и даже удивительно, почему не была осуществлена в качестве возмездия за вторжение, посылка группы вполне современных по тем временам польских бомбардировщиков “PZL-37 ŁOS” с бомбовой нагрузкой 2580 кг на советские военные базы. Умелым и отважным польским лётчикам достойнее было погибнуть в воздушном бою, чем в вырытых для них рвах, куда от пуль НКВД легло чуть менее тысячи польских авиаторов. [А. Степанов. «ВВС РККА в Польше»]

Советские линкоры, минзаг «Марти» и другие корабли, рассредоточась по возможности , замаскировались в гаванях Кронштадта и Ленинградском торговом порту. На многих из них спешно меняли 76,2-мм Лендоровские зенитки I Мировой войны на установки 34-К обр. 1935 г. [Выписка из исторического журнала Гвардейского ЗМ «Ока» б. «Марти», хранившегося после разоружения ЗМ в Кронштадтском музее]. Отнюдь не случайно оказались в те дни на Неве и дивизионы подводных лодок.

Вслед за Польшей угроза вторжения нависла над Эстонией. Советские спецслужбы и Политбюро ЦК ВКПб рассматривали варианты повода для оказания давления на маленькую страну.

Не появись внезапно в ночь с 14 на 15 сентября на Таллинском рейде никем не жданная польская подводная лодка «Оржел» (ORP “Orzel”), кто знает, речь могла пойти о неоднократно обнаруженных т/х «Пионер» минах «английского образца». Не трудно было объявить, что мины те ставились построенными в Англии эстонскими подводными лодками «Калев» и «Лембит», хотя, фактически коруса мин для этих лодок были от немецких ЕМА – то есть “C” времён Мировой войны и лишь якоря английского образца (но ведь якоря не всплывают).

«Оржел» как внезапно появился, так же внезапно и исчез, но имя его уже включили в военно-политическую игру.

Не станем прославлять бессмысленное поисковое крейсерство с 19 сентября у эстонских берегов 4 групп кораблей Отряда Лёгких Сил (ОЛС), возглавляемого тогда капитаном 1 ранга Б. П. Птоховым (в 1940г. за пьянство и аморальное поведение он будет уволен со службы, а в 1941-42 г. вторичнно окажется под трибуналом).

Но до сих пор в Эстонии звучит эхо трёх двухорудийных залпов боевыми снарядами 130мм орудий лидера «Ленинград», который 24 сентября 1941 г. из пролива между островом Мохни и мысом Пяриспеа (Pärispea) открыл огонь «по секретной базе польских подводных лодок» в заливе Эру-Лахт (Eru laht), где не то, что шхуны, а рыбацкие лодки ходят с опаской как бы не выскочить на камни. [ERA F-957. N-17. S-10. L-18]

Для дальнейшего воздействия на Эстонию параллельно готовилось несколько вариантов, в том числе:

• Инсценировка атак «якобы польских» подводных лодок на советские суда.
• Вторжение сил РККА и РККФ в Эстонию, которая не желала, чтобы её защищали.

Согласно Приказа Командующего КБФ за № 41/1457 сс от 28.09.41 г., в Лужской губе сосредотачиваются силы десантного Отряда Особого Назначения (ООН), и все пригодные для этой цели суда и плавсредства, от рейдовых катеров Кронштадта и судов прибрежного плавания СЗРП до грузовых пароходов БГМП. [РГА ВМФ Ф.Р-92. Оп-2с. Д-458.] Произошло это в ночь с 29 на 30 сентября 1939г. Командовали тем ООН капитан 2 ранга С. С. Рамишвили и его начальник штаба капитан 2 ранга С. Г. Кучеров.

В заранее подготовленный приказ на высадку следовало лишь проставить дату исполнения. А там уже были слова, обращённые к командиру десанта полковнику Т. М. Парафило и вверенным ему силам. «Оседлав железную и шоссейную дороги на Таллинн в районе Вайвара войти в соприкосновение с частями 11 Стрелковой дивизии, форсирующей реку Нарову. Уничтожая бронепоезда и железнодорожные батареи, отбросить эстонскую армию на юго-восток в леса и болота, не допуская отхода на запад [РГА ВМФ, там же].

На Нарвском направлении к прыжку готовились 3 стрелковые дивизии, три танковые бригады, артиллерийские полки и отдельные дивизионы. На Изборском 3 стрелковые, 3 танковые дивизии и артиллерийские полки. [А. Кёёрна, Ю. Лепп, Х. Линдпере, Л. Мери., Э. Труувяли «1940г. в Эстонии. Документы и материалы», изд. 1989г., стр.55.]

Окажись эстонское правительство более несговорчивым и Отдельная Особая Стрелковая бригада, батальоны учебных отрядов и кронштадский крепостной полк с артиллерией и лёгкими танками в ходе десантно-высадочной операции выплеснулись бы на побережье Нарвского залива от мыса Päitenina до Voka на берег предварительно обстрелянный флотом, для чего планировалось израсходовать 1640 102-мм снарядов от трёх эскадренных миноносцев дивизиона И. Святова и шести сторожевых кораблей дивизиона Г. Абашвили.

А у команды «Металлиста» в те дни была своя задача – спешная переброска из Угольной гавани Ленинградского Торгового порта на кронштадские причалы запасов угля с опозданием поданного флоту, стахановцами-шахтёрами (котлы многих кораблей в 1939 г. ещё работали на угле).

23 сентября, только что поставленное под погрузку судно было почти пустым, когда поступило распоряжение Оперативного дежурного по Штабу Флота майора Н. С. Фрумкина (кадрового разведчика): «Транспорт “Металлист” из Ленинграда высылать». Потом, как обычно на флоте, несколько дней прошло в неразберихе. Судно гоняли в ожидании чего-то из Ораниенбаума в Кронштадт и обратно.

Гадать, когда Нарком ВМФ появился на Балтике, не обязательно. В Вахтенном журнале Оперативного дежурного штаба КБФ [РЦГА ВМФ Ф.Р-92 Оп-1 Д-1005, 1006] записано, что катер «Ш-3» под флагом Наркома ВМФ в 16.05 26.09.39 г. подошёл к причалу в Кронштадте. Помимо Н. Г. Кузнецова 26-27.09 были на КБФ и его заместители : И. С. Исаков, Г. И. Левченко, Начальник ПУ ВМФ И. В. Рогов.

Офицер финского разведотдела Jukka L. Mäkkela, вынужденный после выхода Финляндии из войны в 1944г., покинув Родину, спасться за границей от советских спецслужб, опубликовал свои воспоминания: „Im Rücken des Feindes-der finnische Nachrichtendienst in Krieg”, изданные на немецком языке в Швейцарии (издательство Verlag Huber & Co. Frauenfeld).

В них, среди прочего, J. L. Mäkkela вспоминал о пленённом осенью 1941 г. финнами в районе Бьёркезунда капитане 2-го ранга Арсеньеве (якобы в прошлом – командире УС «Свирь»).

Не путать с Григорием Николаевичем Арсеньевым –ВРИО командира Островной ВМБ (на Лавенсаари), скончавшимся 18.05.45 г. вместе с большинством членов своего штаба и личным составом «Гангутца» от отравленного спирта, бочонок которого команда сторожевика подобрала в море.

На допросах пленный показал:

«26 сентября 1939 г. он был вызван в Смольный, где встретился с ещё одним капитаном 2 ранга (называемом финнами Jossipov), обеих провели в кабинет I секретаря Ленинградского Обкома ВКП(б) – А. А. Жданова, где также находился Нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов. Офицерам поставили задачу: имитировать потопление в Нарвском заливе неизвестной подводной лодкой транспорта «Металлист».

«Неизвестной» лодкой назначена учебная Щ-303 «Ёрш», готовившаяся в ремонт, у которой доукомплектовывают команду. Jossipov должен был выйти на «Ерше» в море в качестве обеспечивающего командира. Арсеньев назначался военным комедантом транспорта «Металлист», посылаемого в море якобы для обеспечения учения. Команду транспорта «спасут» вышедшие в залив сторожевые корабли. Остальные уточнения будут сообщены перед выходом».

Давайте коснёмся другой темы.

В связи с начавшейся на западе войной, Эстония и СССР теряли торговых партнёров и были обоюдно заинтересованы в расширении торговых связей. (По той же причине европейские страны прекратили продажу за границу ранее заказанного оружия, что больно сказалось на боеспособности эстонских вооружённых сил).

12-22 сентября - в Москве эксперты двух стран вырабатывали проект Торгового договора между Эстонией и СССР.

24 сентября - на Ленинградском вокзале торжественно встречали прибывшего для подписания договора Министра Иностранных дел Эстонии Карла Сельтера. В тот же день в Кремле начались переговоры. Открывая их, Председатель СНК СССР В. М. Молотов (он же Нарком иностранных дел), начав с экономических вопросов, внезапно предложил заключить военный союз или договор о взаимной помощи.

Встретив отрицательную позицию, заявил: «Если вы не хотите заключить с нами пакт о взаимопомощи, то нам придётся использовать для обеспечения своей безопасности другие пути, может быть, более крутые, более сложные. Прошу Вас, не вынуждайте нас применять по отношению к Эстонии силу». [ERA. F-957. N-17. S-9. L-8.] и далее: «Мы не можем долго ждать. Рекомендую Вам пойти навстречу пожеланиям Советского Союза, чтобы избежать худшего. Не вынуждайте Советский Союз применять силу для того, чтобы добиться своих целей». [ERA. F-957. N-17. S-9. L-10.]

25 сентября - эстонская делегация вылетела через Ригу в Таллинн.

26 сентября - ушли на обсуждение советских предложений с Президентом и Правительством Эстонии. Именно в этот день советская авиация начала систематические полёты над Эстонией. [А. Кёёрна и другие, там же, стр. 54]

27 сентября - после обеда эстонская делегация через Ригу возвратилась в Москву. Вечером намечалось продолжение переговоров. Но прежде, чем они состоялись, прозвучало «Сообщение ТАСС». Ссылаясь на «сообщение», В. М. Молотов предъявил новые ультимативные требования.

28 сентября - «Пакт о взаимопомощи между Эстонской Республикой и СССР», а также «Конфиденциальный протокол» к нему были вынужденно подписаны.

29 сентября - только вернувшись в Таллинн, Карл Сельтер и члены его делегации смогли узнать правду о «Металлисте».

Вот как сообщали об этом эстонские источники:

«На рассвете 27.09.1939 г. в 06:00 (Таллиннское время) более чем в 13 километрах на северо-северо-запад от Тойлаского поста Морской связи (в 13,7 км, т. е. 7,5 миль от Валасте (Valaste), что западнее поста) обнаружен (видимо стоявший на якоре) пароход, водоизмещением примерно 3000 т. Судно было двухмачтовое, с четырьмя люками, машина посредине. Окрашено в чёрный цвет...»

В 12:15 (Талл. вр.) к судну приблизились два советских самолёта типа «СБ» (фактически это были «МБР-2») и дважды его облетели.

В 15:00 (Талл. вр.) в 14 милях с северо-северо-востока появились и стали приближаться к вышеупомянутому судну 3 советских Miniristlejat “S” tüüpi – минные крейсера типа «С», т. е.  сторожевые корабли типа «Снег», «Смерч» и т. д. Они по своему силуэту, вооружению и тактико-техническим характеристикам, соответствовали строившимся в 1904-06 гг. для Российского Императорского флота сериям минных крейсеров. Эту классификацию помнили в Эстонии.Последним кораблём, некогда принадлежавшим к этому классу, на Балтике было ОС «Конструктор» (б. «Сибирский стрелок», по мобилизации 1941 г. ставший сторожевым кораблём).

[«История отечественного судостроения» под ред. академика И. Д. Спасского, Т. IV, 1996 г., стр. 194]
[С. П. Моисеев. «Список кораблей русского парового и броненосного флота с 1861 по 1917 г.», изд. 1948 г., стр. 140]

Приблизившись к судну, один из них в 15:28 (Талл. вр.) пришвартовался (а не причалил) к нему, два других маневрировали (а не циркулировали) вокруг.

В 18:40 (19:40 по Московскому времени) все корабли исчезли из поля зрения. Вплоть до этого времени все корабли были ясно видны и различимы с поста связи. Никаких взрывов на посту не было слышно.

28.09.39 г. на рассвете судов уже не было видно, но что-то возражать уже было поздно – договор подписан.

[ERA. F-495. N-11. S-36. L-24, 36. Перевод и совмещение двух текстов выполнено авторами.]

Не станем пересказывать информацию, публиковавшуюся в Интернете. Добавим лишь, что в заливе находились не только сторожевики и подводная лодка. Был где-то и выходивший в 12:03 (Моск. вр.) из Кронштадта штабной катер «Ямб» (яхта морская быстроходная) с Наркомом ВМФ и Командующим КБФ.
[РГА ВМФ.Ф.Р-92. Оп-2. Д-505. Л-135.]

Теперь посмотрим на проиходящее с восточной стороны, воспользовавшись опубликованной в Эстонии работой П. В. Петрова и воспоминаниями П. И. Сивакова.  «Металлист» в море. Играть роль британского линкора, а то и авианосца, на транспорте привыкли и не высказывали беспокойства. В заданной точке судно отдало якоря.

В 16:00 (Моск. вр.) появились три сторожевых корабля дивизиона «плохой погоды». Один из них приблизился к транспорту и с его ходового мостика прозвучало:

На «Металлисте» стравить пар. Команде приготовиться оставить судно. (Теперь-то мы знаем, что транспорт был подставлен мишенью для стрельбы по нему «неизвестной» подводной лодки Щ-303).

Бросая всё, люди бегут на спуск шлюпок (одну уже успели спустить и бросили). Подошедший в 16:28 (Моск. вр.) к борту сторожевик снимает команду. «Спасённых», кроме Арсеньева, вызванного на мостик, поместили в кубрик с задраеными на броняшки иллюминаторами. У входа встал «дневальный», запрещавший выходить и иметь контакты с краснофлотцами. Ждали громкого взрыва, но его не было.

В 16:45 (Моск. вр.) «Металлист» вновь облётывают самолёты «МБР-2», доложившие: «Команды нет. У борта затоплена шлюпка. На палубе беспорядок». Эстонские наблюдатели этот облёт самолётов не зафиксировали, не было доложено и то, что с 19:05 до 19:14 (Моск. вр.) «Снег» вновь становился на швартовы к «Металлисту».
[РГА ВМФ. Ф.Р-172. Оп-1. Д-992. Л-31.]

Угольный транспорт "Металлист" у борта линкора. Вид с носа.
["Гангут" вып 15 1998г.]

Угольный транспорт "Металлист" у борта линкора. Вид с кормы.
[фото поступило в ЭММ от П.И.Сивакова]

С того дня и появились две версии о дальнейшей судьбе «Металлиста». Беспристрастно перечислим известное:

Этого мнения придерживались многие, как в Эстонии, так и на Балтфлоте. Поэтому никого не удивило, что в послевоенных мемуарах эстонских моряков упоминалось о надписи «Металлист» на борту судна, что довелось видеть в порту Палдиски в 1941 г.

Следующим подтверждением той же версии была информация о приходившем на Ханко 26 июля 1941 г. и повреждённом в тот же день финской артиллерией военном транспорте «Металлист».

Она была отражена в «Хронике боевых действий КБФ ВОВ 1941-45 гг.» (том I, 1941 г.), издания 1947 г.: «На Ханко, артогнём выведен из строя ВТ “Металлист”».

В своей книге «На дальних подступах» изд. 1971 г. генерал-лейтенант С. И. Кабанов (с мая по октябрь 1939 г. являвшийся Начальником Тыла КБФ, кому, как не ему, было знать о подчинённых Тылу судах ОПСТиГ), писал: «Утром, 26 июля из Таллинна пришёл флотский военный транспорт “Металлист” с важнейшими для нас грузами, включая продовольствие и боезапас... ...буксиры затянули “Металлист” в порт к пирсу в час интенсивного огня по городу. Разгружали быстро. К вечеру все разгруженные ящики со снарядами и патронами вывезли за город, и вовремя... ...артиллерия обрушилась на порт. Разгрузку пришлось прекратить... ...а повреждённый снарядами транспорт вывести на рейд»[с. 186-187].

Далее, на стр. 211, говоря про подготовку к эвакуации остававшихся на Ханко транспортов, С. И. Кабанов упоминает о ремонте пришедших из Палдиски 27.08.1941 ВТ-559 «Хильде» и 29.08.1941 ВТ-510 «Вахур». Следовательно, к ремонту «Металлиста» не приступали.

Работавший в 70-е годы над справочником «Корабли и вспомогательные суда Советского ВМФ 1917-1928», Москва, 1981 г., С. С. Бережной и подключённые к нему сотрудники НИГ ГШ ВМФ не обнаружили в архивах Ленинграда, Гатчины и Москвы каких-либо иных сведений о «Металлисте» и пришли к выводу, что этот транспорт и есть бывший «Мартин», оставленный на Ханко 2.12.1941 г. в притопленном состоянии.

К тому же, в одном из сборников воспоминаний о боях на Балтике, опубликованном в 60-70-е годы был помещён снимок притопленного у берега в порту Ханко транпортного судна, служившего причалом. Ветераны-гангутцы, посещавшие в городе Ленинграде «Гангутский мемориал» (1981-96), называли то судно «Металлистом», но это мог быть и ВТ-559 «Хильде».

Наконец, «Морской сборник», № 7 1991 г., публикуя рубрику «Из хроники боевых действий ВМФ на июль 1941 г.», константировал: «26 июля на Ханко артогнём потоплен ТР “Металлист”».

Предполагалось, что финны подняли в 1942-44 гг. старое судно и разобрали на металл, но так ли?

Переданное по радио в 23:30 (Моск. вр.)сообщение командира СКР «Снег» в адрес НШ КБФ гласило: «Место гибели транспорта “Металлист”: широта - 59°34’02, долгота - 27°21’
[РГА. Ф.Р-92. Оп-2. Д-505. Л-137.]

В послевоенный период, одним из первых, кто дал информацию о «Металлисте» в печать, был финский военно-морской историк, швед по национальности Per Olof Ekman. Служа в годы войны на финском морском радиоузле под Таллинном, он многому был свидетель и многое знал.

На одну из его работ, позднее переизданных в Швеции, ссылались и составители «Сборника»
[A. Köörna ja teisid. “1940 aasta Eestis”, 1990 a., leht 47 (то же издано на русском в 1989 г., стр. 58)]

Где была приведена информация о СКР «Туча», имевшем отношение к потоплению судна. Оговоримся сразу, что 102-мм орудия и 450-мм торпеды «Тучи» не применялись, поскольку стрельбы и взрывов слышно не было, не могла она и таранить своим лёгким корпусом вдвое более толстую обшивку «Металлиста». Но что-то другое было и «Туча» в том участвовала.

К сожалению, ошибка, допущенная в переводе, поставила под сомнение всю информацию. Называя «Тучу» миноносцем, что близко к истине, так как в Швеции, Германии, Дании и Польше такие корабли числились миноносцами – P. O. Ekman по-шведски писал «torpedbätar», что равнозначно немецкому «torpedoboot», откуда с миноносцем «Sulev» (б. «А-32») и пришло эстонское «torpeedopaat». Но применив дословное выражение «торпедная лодка», переводчик сделал несерьёзным весь текст.

В середине 70-х годов бывший командир «Тучи», вице-адмирал в отставке Е. П. Збрицкий, находясь в Кронштадте на одном из экспедиционно-океанографических судов, беседовал с офицерами о событиях Финской и Великой Отечественной войны. Зная от Эстонского Морского музея о неком отношении «Тучи» к судьбе «Металлиста». Одному из авторов этих строк, стоявшему возле вице-адмирала, удалось невзначай спросить о спасении команды «Металлиста», на что Е. П. Збрицкий ответил: «Оплошали подводники, пришлось их выручать», и тут же перевёл разговор. Высоко оценив морские качества и волю старшего лейтенанта Д. Я. Самус, способного возражать контр-адмиралу В. П. Дрозд, и резко отрицательно высказался о флегматичном и ко всему безразличном капитан-лейтенанте Л. В. Дубровицком (по беспечности погубившем в 1941 г. ЭМ «Карл Маркс»).

Упоминание об этих офицерах тогда не было понятно, это теперь мы знаем, что «Вихрь» - Л. В. Дубровицкого, «Снег» Д. Я. Самуса и «Туча» Е. П. Збрицкого действовали вместе . Рассказчик не собирался брать на себя всю ответственность за происшедшее в сентябре 1939 г. Кто какую роль выполнял не ясно, во всяком случае упрекать командиров и команды этих кораблей у нас ни оснований, ни желания нет.

Бывший старпом «Металлиста» Пётр Иванович Сиваков, работавший в 70-е годы старшим диспетчером Отдела вспомогательного флота в Ленинграде, рассказывал: «Сильных взрывов мы не слышали, но мы услышали другое, и нам было не до чего. По судовой трансляции Московское радио в 20.00 передало “Сообщение ТАСС”. В нём говорилось: “…подобрано 19 человек, остальные 5 человек не найдены”. 24 пары глаз с ужасом смотрели друг на друга, кто же будет включён в пятёрку “не найденных”?. К счастью, всё обошлось. По прибытии в Ораниенбаум, все разбежались и попрятались по домам, да так, что их с трудом смогли найти для получения денег и документов».

В Кронштадте и Ораниенбауме кое-что о «Металлисте» знали моряки вспомогательного флота, догадывались и военные, но разговоров на эту тему вести не решались. Открыто разгласил происшедшее с «Металлистом» его бывший капитан Фёдор Евгеньевич Смусь. Старше других членов команды по возрасту, он раньше других в начале 60-х годов начал собираться на пенсию. Вспомнил, как при вручении ордена, ему было сказано, что при условии сохранения Государственной тайны, всей команде гарантирована персональная пенсия.

Придя в Кронштадский СОБЕС, Ф. Смусь убедился, что там не в курсе о обещанной «персоналке». Был он человеком склочным, которого сторонились соплеменники-ижорцы (потомственный кронштадтский капитан-ижорец Семён Федорович Мейке в 70-е годы относительно Ф. Смуся высказался: «В семье не без урода»).

Вернувшись из СОБЕСа, тот написал большое письмо в ЦК КПСС. Рассказав в первую очередь, в каких тяжёлых условиях ему приходится работать (начальник вспомогательного флота – капитан 1 ранга Семенченко злоупотребляет своими служебными обязанностями(что было правдой, но об этом потом), и к тому же покрывает ставшего капитаном ледокола эстонского националиста Х. М. Сильвере(лучшего капитана вспомогательного флота Ленинградской ВМБ). После этого, перейдя к вопросу о обещанной персональной пенсии – указал о своих личных заслугах 1939 г. «ибо потоплением “Металлиста” были созданы предпосылки нажима на Эстонию для заключения договора о военных базах, что и позволило впоследствии присоединить Эстонию к СССР».
[Из беседы с Х. М. Сильвере. Таллинн. 2007 год.]

Ответ из Москвы пришёл быстро. За разглашение Государственной тайны Ф. Смуся исключили из партии и, объявив шизофреником, отправили на принудительное лечение, после чего уволили с работы. Каковой стала его пенсия – неизвестно, но в документах всех членов команды сделали пометку, что персональная пенсия им положена. Пока дело Ф. Смуся обсуждалось в различных инстанциях, десятки новых людей узнавали правду о «Металлисте», разнося весть по Кронштадту и Ленинграду, ещё была «хрущёвская оттепель» и люди свободно обсуждали эту тему.

Совсем другими были старпом Пётр Иванович Сиваков и механик Василий Фёдорович Родионов. Эти люди до конца жизни переживали, в какой авантюре пришлось участвовать и стеснялись своих орденов. Вспоминая свой «Металлист», П. И. Сиваков и В. Ф. Родионов помнили, что он был когда-то отторгнут от Эстонии и может поэтому благоволили «Волынцу» со сходной во многом судьбой.

Любила ледокол и его команда, в большинстве состоявшая из пожилых людей, пришедших со списанных «за нерентабельностью» паровых судов. Это они, зная историю «Металлиста», подсказали одному из нас, как встретиться с П. И. Сиваковым и родственниками В. Ф. Родионова. Это от них впервые довелось услышать о переводе т/х «Пионер» на Каспий, в распоряжение «Каспфлота», который по привычке называли «Каспаром». Содержа в превосходном состоянии механизмы ледокола, старые машинисты и кочегары убеждали начальство, многочисленные комиссии в исправности судна, способного ещё много лет плавать во льдах.

Защищал «Волынца» Хенн Март Сильвере – капитан от Бога, прошедший на нём всю служебную лестницу. Начав третьим помощником в 1954 г. и плавая до 1965 г. капитаном. Командиры боевых кораблей 2-3 ранга глубоко уважали Х. М. Сильвере, ценили его ледокол. Они добивались, чтобы проводка во льдах осуществлялась именно «Волынцем», оставлявшим за собой свободную ото льда полосу.

Служа на ледоколе „Suur Tõll” в разное время, Herman Tõnissoo и Henn Mart Silvere сохранили его . Один уберёг от бомб и торпед, другой от самодуров, стремившихся ради премии за металл преждевременно списать «Волынца», что многие годы добивался ставший Начальником ОФИ отставной капитан 1 ранга Семенченко.

В 1988 г. Главком ВМФ СССР адмирал флота В. Н. Чернавин подписал приказ о возвращении «Волынца» Эстонии. Тогда в ходе приёмки судна в полной мере довелось ощутить дух Семенченко, царивший в Ораниенбауме и Кронштадте у руководства ОВСГа и ОФИ.

Коль мы отвлеклись от главного, давайте вспомним о одноимённых судах:

 Те, кому встретится приказ НК ВМФ № 0807 за октябрь 1944 г. о передаче согласно решения ГКО № 0772 СС – Наркомату Морского флота «Металлиста», следует знать, что речь идёт о судне Черноморского Морского пароходства. Построенное в 1929 году из деталей и секций, заготовленных в 1917 году в Николаеве для многоцелевого «Эльпидифор-426» Черноморского Императорского флота.

Повторяться не станем, информацию о нём ввёл в научный оборот своей статьёй М.Э.Морозов, проиллюстрировав фотографией судна другого типа. (См. «История отечественного судостроения» под редакцией академика И.Д.Спасского, т.Ш, 1995г. гл. 21. стр. 509, том IV, 1996г. гл. 3, стр.63). И давайте больше не будем на черономорцев отвлекаться.

Из интернета известна, буквально притянутая за уши, опубликованная 24 января 2002 г. в газете «Карелия» статья Е. Нилова «Эвакуация-41: Тайна последнего каравана» - рассказ о пленённых финнами во льдах Онежского озера судах, их командах и пассажирах.

Какой же нужно обладать фантазией, чтобы рассуждать, не является ли небольшой озёрный буксир – морским транспортом-угольщиком, способным бункеровать линейные корабли? Разумеется, ничего общего, кроме имени между ними нет.

А вот автору той статьи можем подсказать, что буксир БОРП «Металлист» под финским флагом и именем «Erkki» плавал по 28 июня 1944 г., когда был затоплен на рейде Äänislinna, вновь ставшего в тот же день Петрозаводском.

 Ещё одну надпись можно разглядеть на фотоснимке, полученном в Интернете из статьи М. Э. Морозова (Журнал «Флотомастер», № 6. 2002 г.). К рассматриваемой нами теме этот снимок также не относится. Введение его в научный оборот (как и в предыдущем случае) уводит от темы, но требует внимательного рассмотрения, чтобы избежать новых ошибок. Сходу можно сказать лишь следующее:

1.  На снимке судно большего водоизмещения и более современное по конструкции.
2.  Флаг СССР и надпись USSR наносились «для определения принадлежности торгового судна Советскому Союзу», согласно Постановления СНК СССР от 5 сентября 1939 г.
3.  Суда НКМФ, выходившие в международные воды, несли на своих бортах и подзоре кормы надписи в две строки:
   Верхняя – русскими буквами;
   Нижняя – латинскими буквами.

На снимке надписи нанесены наоборот и к тому же с ошибками в русском слове.

Такая надпись могла быть нанесена на борту приобретаемого от иностранной фирмы судна до прибытия советской команды. Было ли это в одном из европейских портов, оккупированных Германией до мая 1941 г., то ли снимок выполнен в США на судне, подлежащем передаче СССР по ленд-лизу. Не будем мудрствовать, пусть разберутся специалисты по Морскому флоту.

На этом следовало бы статью закончить. Не станем «руководить, советовать или рекомендовать», чем постоянно грешили приезжавшие к нам в былые годы.

Группы водолазов из Эстонии, возглавляемые Велло Мясс, Кайдо Перемеес и Анатолием Бариновым, с которым делится своим опытом выехавший в США Сергей Чукович, серьёзно взялись за обследование судна, которые они считают «Металлистом». Думается, что в наступившем году они окончательно подтвердят свою версию.

Со своей стороны, авторы статьи, как пожилые люди, в море не рвутся, но постараются по финским фотофондам и архивам уточнить, что за судно под именем «Металлист» было затоплено на Ханко. Если нас смогут опередить более деятельные историки Финляндии или России, сожалений не будет. Лишь бы выявленные фотографии и документы были опубликованы в печати и Интернете.

Российские историки и филокартисты-маринисты (если отложат схоластические споры) могут блестяще использовать свои возможности:

• Выявить в фотофондах музеев и личном архиве фотографа А. М. Межуева (освещавшего темы боёв и эвакуации Ханко) снимки судов, полузатопленных в порту 2.12.1941 г.
•  Что-либо новое могут подсказать воспоминания активных руководителей обороны: командира 8 ОСБ Н. П. Симоняка, ставшего генералом и НШ ВМБ Ханко П. Г. Максимова, ставшего адмиралом.
•  Наконец, в военно-морских библиотеках, музеях и архивах есть книги, содержащие «списки командного, политического и административного состава РККФ СССР» (известно, что только за период с 1924 по 1930 г. было 4 выпуска (I-IV) таких книг, по-видимому, выходили они и дальше). В них можно найти достаточно полные сведения о упоминаемых финским разведчиком Jukka L. Mäkkela капитанах 2 ранга Арсеньеве и Jossipov.

Давайте сообща ликвидируем белое пятно в нашей общей истории, уверены, что среди Вас, читающих эти строки, достаточно деятельных и глубоко порядочных людей, кого не оттолкнёт и не запугает отпущенная в наш адрес фраза: «Никакой тайны “Металлиста” уже давно не существует – идёт смакование подробностей». (опять же слово не из научного лексикона), но дело действительно не движется, а пустое муссирование названия бессмысленно и неприятно. Вспомним поговорку «в семье повесившегося не говорят о верёвке».

Считая, что слова: «Все (и допущенные в архивы, и те, кто перепевает с их слов)» направлены в наш адрес, вынуждены пояснить что:

•  тома «Хроники боевых действий КБФ 1941-45 г.» мы не только читали, а и осторожно конспектировали ещё в курсантские годы.
•  в архивах Ленинграда, Гатчины и Москвы (будучи в командировках или отпусках) работали не раз.
•  и наконец, пора понять, что и маленькое государство располагает своими архивами, в которых за период с 1940 г. отложилось достаточно документов, порой дублирующих те, что хранятся в Петербурге или Гатчине.

Во всяком случае, материалы по подготовке ООН КБФ (Д‑458. ЦГА ВМФ) к десантной операции 1939 г. довелось видеть своими глазами среди прочих дел в рабочем кабинете Президента Эстонской Республики Леннарта Мери ещё в первые годы его правления. Тогда требовалось установить достоверность собранных в тех делах материалов. Кстати, мы были знакомы с Леннартом Мери ещё с момента выхода в свет книги «1940 г. в Эстонии» (изд. 1989 и 1990 гг.), одним из авторов которой он являлся. Так что «перепевать с чужих слов» – это не про нас.

Встретив откровенную обструкцию со стороны тех, кому неймётся даже в научных вопросах проявить себя «нашистом», прекращаем публикацию своей статьи. «Неудачи «Ерша» в 1939 и 1943 гг. – это Ваша проблема, и мы вмешиваться в неё не имеем желания. Лишь бы смелые парни, эстонцы и русские, опускающиеся на «Металлист» в водах Эстонии, были осторожны с лежащими где-то рядом двумя боевыми торпедами, выпущенными «Щ-303» . Давайте все вместе пожелаем водолазам удачи.

Попутно авторы статьи желают здоровья и творческих успехов тем российским историкам, кто с пониманием отнёсся к поднятым нами вопросам.

Спасибо за внимание, Коллеги.

Владимир Коппельманн
 baltics@planet.ee
А. Нордманн